Она бросила его, потому что он далеко.
Решила наконец прочитать Шагреневую кожу Бальзака. Только начала и сразу же поняла, как много я потеряла, что не прочла раньше. Все таки он был гением. Какие мысли...
"Есть что-то великое и ужасное в самоубийстве. Для большинства людей
падение не страшно, как для детей, которые падают с такой малой высоты, что
не ушибаются, но когда разбился великий человек, то это значит, что он упал
с большой высоты, что он поднялся до небес и узрел некий недоступный рай.
Беспощадными должны быть те ураганы, что заставляют просить душевного покоя
у пистолетного дула."
"Всякое самоубийство-это возвышенная
поэма меланхолии."
"Китайское чудовище с раскосыми глазами, искривленным ртом
и неестественно изогнутым телом волновало душу зрителя фантастическими
вымыслами народа, который, устав от красоты, всегда единой, находит
несказанное удовольствие в многообразии безобразного."
падение не страшно, как для детей, которые падают с такой малой высоты, что
не ушибаются, но когда разбился великий человек, то это значит, что он упал
с большой высоты, что он поднялся до небес и узрел некий недоступный рай.
Беспощадными должны быть те ураганы, что заставляют просить душевного покоя
у пистолетного дула."
"Всякое самоубийство-это возвышенная
поэма меланхолии."
"Китайское чудовище с раскосыми глазами, искривленным ртом
и неестественно изогнутым телом волновало душу зрителя фантастическими
вымыслами народа, который, устав от красоты, всегда единой, находит
несказанное удовольствие в многообразии безобразного."
Итак. Я наконец прошлась по парапету на набережной Днепра. Как это было? Если честно - то страшно. Два метра покатой поверхности шириной десять сантиметров от тумбы до тумбы и пять метров свободного полета на гранит при одном неверном шаге, порывы ветра, которые раскачивают из стороны в сторону, и ни души, чтобы ухватить за руку, если начнешь падать... Но ощущения... Это непередаваемо... 
